Драконы в разных мифологиях

Гигантский дракон-змей Абарга-могой (Аврага-могой) с 27 головами и 33 хвостами, бесчинствовал и по-всякому вредил людям, утверждается в легендах и сказаниях всех монгольских народов. Многие герои сражались с ним. Но победить дракона удалось только неустрашимому бурятскому воину Гэсэру, о подвигах которого повествует бурятский эпос «Гэсэр».
Решив навсегда покончить с Абарга-могоем, Гэсэр созвал богатырей-баторов. Собрался довольно большой отряд. Тронулись в путь. Ехали долго — несколько недель. Наконец увидели дракона. Он лежал, трижды обвив собою гору Мунгатэ.
Гэсэр пустил коня вскачь и пронзил Копьем, Карающим Зло, самую главную из 27 голов чудовища. Дракон ударил Гэсэра всеми хвостами сразу — так что Гэсэр чуть было не упал с коня, но удержался. Вскоре Абарга-могой обессилел и испустил дух.
После этого Гэсэр разложил костер — на растопку пошли столетние таежные кедры, которые богатырь вырывал из земли с корнями, — сжег змея и пепел развеял осиновой лопатой на север и на юг. Не стало дракона. И увидели баторы, что не просто так обвивал он трижды гору Мунгатэ, а сторожил старинный склад серебра. Зато теперь отважные воины навьючили серебро на коней: Гэсэр — три тысячи пудов, военачальники — по шестьсот пудов, воины — по триста пудов.
Вернувшись домой, победители отложили луки и стрелы и устроили пир на три дня. Мяса, говорится в бурятском эпосе «Гэсэр», было «съедено мерой с гору, водки выпито — мерой с озеро».


Информация этого и последующих сообщений позаимствована с сайта http://clubs.ya.ru/

Агулшап — абхазский дракон-людоед. К тому же похититель юных красавиц. Он появляется во многих абхазских сказках. Вот одна из них.
Жили-были три брата: очень умный, очень меткий и очень сильный. И была у них сестра-красавица. Однажды унес ее Агулшап. Братья поклялись спасти сестру. Старший, самый умный, узнал, где она находится, и повел остальных. Шли они, шли, искали сестру... И наконец нашли.
«Она была на поляне, посреди большого леса, а возле нее, свернувшись, лежал Агулшап. Братья тайком взяли сестру. Но разве от Агулшапа
можно уйти? Он заметил, полетел за ними, быстро догнал, отнял сестру, помчался, как пуля, в небо и сразу очутился около солнца.
Тогда средний брат, самый меткий, выстрелил, убил Агулшапа, и сестра стала падать вниз. Младший сейчас же подбежал, поймал на лету сестру, удержал и поставил на землю. Обрадованные братья вместе с сестрой отправились в свой дом.
Тем временем мать сшила бешмет, чтобы наградить того из сыновей, кто отличился особой доблестью, спасая сестру от Агулшапа. Она созвала мудрых советников и сказала:
— Решите, кто из моих сыновей заслужил бешмет!
Судьи сидят, решают, до сих пор ничего не решили...

В древнейшем памятнике иранской культуры «Авеста» описан исполинский дракон Ажи-Дахака:
Трехпастный, шестиглазый, Коварный, криводушный... (Перевод И. Стеблина-Каменского)
Его жестокость не знала границ, а замыслы были поистине ужасающи. Об этом рассказывает гимн, посвященной древнеиранской богине Ардви — покровительнице вод и плодородия, любви и деторождения:
Жертву богатую приносил ей Трехпастный, чудовищный
Ажи-Дахака... Сотню коней отборных пожертвовал, Тысячу лучших быков пожертвовал, Десять тысяч овец пожертвовал. Вот что просил он:
«О добрая, щедрая, Ардви могучая и непорочная!
Дай, ниспошли мне такую удачу, Чтобы всех людей сумел истребить я!»
Не даровала подобной удачи Злому трехпастному Ажи-Дахаке Ардви могучая и непорочная.
(Перевод С. Северцева)
Наоборот — самого дракона ждала скорая погибель. Вышел на бой с чудовищем могучий герой по имени Трайтаона:
И поразил он змея Трехглавого Дахаку. (Перевод И. Стеблина-Каменского)
Но память об Ажи-Дахаке осталась не только в «Авесте». В современном таджикском языке дракон называется похоже: Аджахо. А одного из армянских дроконов-вишапов зовут Аждахак — почти так же, как и его древнеиранского предшественника.

В древней Месопотамии, в подземной стране Кур, обитало страшное чудовище — крылатый дракон Асаг. Часто выходил он из преисподней и вихрем носился по земле, распространяя недуги и немощи, отравляя воздух своим тлетворным дыханием.
Долгое время боги не решались выступить против свирепого дракона. Даже самый смелый из богов — Нинурта опасался вступать в бой с чудовищем.
И вот однажды божественная булава, называемая Шарур, заговорила человеческим голосом и обратилась к своему хозяину: «О великий Нинурта! Неужели и ты боишься подземного демона, насылающего на землю бедствия и скорбь?»
Устыдился Нинурта и ринулся в бой против Асага, но тот взглянул на него своими страшными, мертвящими глазами, и великий бог смутился и умчался прочь, подобно птице.
Вновь обратилась Шарур к своему господину: «Не бойся и не страшись.
Метни меня в свирепого дракона, и я уничтожу его».
Ободрился Нинурта, вернулся на поле битвы и не раздумывая метнул во врага свое божественное оружие. И свалился дракон обратно в Кур.
Но тут произошло ужасное: из распоротого дракона хлынули горько-соленые воды и стали заполнять реки, озера, впадины и овраги. Не осталось на земле свежей воды. Люди и животные страдали от жажды, нечем было орошать поля и сады.
«Жесток был голод, ничего не произрастало. Поля не орошались. Никто не копал канавы. Во всех странах исчезла свежая зелень, только сорняки произрастали повсюду».
Но мудрый Нинурта нашел выход. Он стал швырять камни, нагроможденные у входа в Кур, и преградил ими путь горько-соленым водам.
Так был побежден дракон Асаг;
так были побеждены и посмертные его злодеяния.
«И вот поля в изобилии произвели зерно, виноградники и сады — фрукты. Плоды земные громоздились в амбарах подобно холмам. Владыка удалил скорбь с лица земли, он все- лил ликование в сердца богов» (по Д. Редеру)..

В средневековой персидской книге «Чудеса мира» (XIII век) описан дракон Астин: «В длину достигает он нескольких фарсахов, имеет раскраску леопарда и два крыла». Он о шести головах на одной шее, есть у дракона и грива.
Если своим огненным дыханием он дохнёт на слона, то «слон сразу почернеет».
Считалось, что обладателю головы такого дракона сильно повезет в жизни: он сможет с ее помощью определять места кладов.

Бляго — адыгейский дракон. О нем существует много легенд и сказок. Одна из них повествует о том, как смелый юноша, странствуя, приехал в аул, где увидел лишь одинокого старика — и больше никого. Юноша спешился, прошел в кунацкую — комнату для гостей — и спрашивает:
— Обезлюдел ваш аул. Где же его жители?
— Пришла к нам беда, которую не ждали. Поселился в наших краях страшный Бляго и принялся пожирать людей. Каждый день он съедает трех человек и трех животных.
— Неужели у вас не нашлось смельчака, который расправился бы с чудовищем? — удивился юноша.
— Были и такие; да только убить его не просто — для этого нужно попасть в его единственный глаз.
— Наш отец, какая бы опасность мне ни угрожала, я все равно должен убить этого Бляго. Скажи лучше, где найти его, — спросил юноша.
— Есть у меня два коня: один из них подскачет к врагу и с места не тронется, пока ты или не победишь врага, или не потерпишь поражение; другой конь быстро добежит до врага и тут же отпрянет, да так быстро, что тот не успеет достать оружие. Твой конь устал, ему надо отдохнуть. Выбирай, на каком из моих коней поедешь к Бляго! — ответил старик.
— Возьму я того коня, который от врага уносит, на нем поеду, — решил юноша и спросил:
— А когда лучше к Бляго ехать?
— Сейчас его не найдешь. Утром, перед восходом солнца, он выползает из зарослей камыша, укладывается на песке и спит. Когда солнце поднимается, он просыпается и идет к нам в аул. У меня остались две коровы. Одну из них он завтра утром съест, — ответил старик.
На рассвете юноша оседлал коня хозяина, сел на него и поехал к
зарослям. Спрятавшись в укромном месте, он стал наблюдать, не шелохнется ли где камыш, не донесется ли оттуда тревожный шорох. Много ли, мало ли времени прошло, наконец парень увидел выползающего из зарослей Бляго. Тот тоже заметил его.
«Как хорошо, что этот всадник сам приехал ко мне, далеко идти не придется», — обрадовался дракон.
Юноша вытащил свой меч, нанес коню три удара плетью и поскакал в сторону Бляго. Дракон не успел приготовиться, как к нему подлетел парень и мечом поразил его в заветный глаз. Бляго упал замертво. Конь быстро унес юношу.
Когда он возвратился, старик встретил его у околицы.
— Какие хабары, мой сын? — спросил хозяин.
— Если в здешних местах поселилось одно чудовище, то его уже нет, если же их было два, то вновь отправлюсь, — ответил юноша.
— Нет, одно было, одно. Спасибо тебе, ты осчастливил нас, — сказал старик.
Но он ошибался. Много разных Бляго развелось в Адыгее: трехглавых, семиглавых и даже девятиглавых. Выдыхаемый ими воздух продолжал валить наземь всадников и коней; вьюга из их глаз сметала все на своем пути.
Из-за Бля го, считали адыгейцы, происходили затмения: то луну проглотят, то солнце. Приходилось адыгейцам палить из ружей, чтобы испугать дракона, — тогда он выпускал светило обратно.
Но это давным-давно было. Сейчас адыгейцы могут жить спокойно, Бляго больше нет — ни одного. Только в сказках народных сохранились.

В Западной Литве существовало поверье, будто в день Страшного Суда покойники должны будут взобраться на высоченную крутую гору, где и произойдет судилище. Осилить нелегкое восхождение смогут только праведники; грешники сорвутся с крутых скал, и их пожрет страшный дракон Визунас.

В древней Армении о вишапах знали многие и много; был даже город Вишап у озера Ван, существовал монастырь, носивший имя Вишап-адзор (Вишапово ущелье). Ни город, ни монастырь не сохранились, но остались древние предания и леген-ды, из которых можно узнать, кто же они такие — вишапы.
Армянский вишап (как и грузинский вешап) был страшным драконом. Считалось, будто он растет всю жизнь и через тысячу лет может стать таким огромным, что пожрет весь мир.
К счастью, до такого почтенного возраста ни один вишап не дожил. Но и от более молодых вишапов жди неприятностей. В старину думали, что, когда дракон стрелой взлетает в небо, начинаются разрушительные ураганы. Голодный вишап может проглотить солнце, и наступит затмение. Некоторые вишапы живут в тучах и вызывают грозы. Другие — в подводных дворцах. Но в любом случае водная стихия подвластна виша-пам, и используют они свою власть не на пользу людям.
Однажды, давным-давно, говорит армянская сказка, два богатыря, Сансар и Багдасар, отправились в Зеленый город, славившийся своим богатством и благоденствием. Но, к великому удивлению, нашли на его месте выжженный и безводный край. Попросили они у встречной старухи попить и услышали в ответ: «Да, тут были вода и зелень, потому и город назвали Зеленым, и теперь на горе еще есть ключ, да к нему вишап подошел, ключ запрудил, не дает во-де к городу течь. Мы боимся его, не смеем туда за водою ходить и в неделю раз на корм ему девушку отдаем, чтобы за это воды хоть немного давал».
Когда настал черед следующей девушке идти в горы к вишапу, Сансар и Багдасар отправились вместе с ней и стали поджидать дракона.
«И внезапно услышали: гром прогрохотал в горах. Посмотрели — ог-ромный подходит дракон, буйволу вровень его высота, и длиною в пять буйволов он. Еще издали их увидел вишап — на съедение трое к нему пришли. Обрадовался дракон, зубами залязгал, хвостом завертел, разинул пасть, зашипел, к лакомой девушке тихо пополз».
Бросились богатыри на вишапа и убили его.
«А вишап окровавленный повернулся и сдох, и открылся потока исток, и родник потек, и все тек и тек, люди шли за водой, и каждый вдоволь брать ее мог».
Кроме вишапов-драконов есть и другие. В горах Армении до сих пор находят огромные, достигающие нескольких метров, каменные изображения рыб, созданные очень давно, в У—Ш тысячелетиях до нашей эры. Их тоже называют вишапами.

В индийской мифологии Вишварупа — гигантский дракон с тремя головами. Вот как он описывается в древнем индийском эпосе «Махабхарата»: «Один лик его подобен солнцу, другой — луне, третий — пламени».
Был Вишварупа сыном божественного кузнеца, демона-асура Твашnара (в индийских сказаниях асуры — братья и соперники богов, боровшиеся с ними за владычество над миром).
И когда разгорелась война между богами и асурами, Тваштар вместе с Вишварупой выступили против самого царя индийских богов — громовержца Индры и его воинства. В жестокой битве Индра отрубил все
три головы Вишварупы, и, как гласит древняя легенда, «из уст первой отрубленной головы вылетела куропатка; второй — воробьи и ястребы;
третьей — стая перепелов».
Индийская цивилизация насчитывает многие-многие тысячелетия, она куда старше эллинской, римской. Ее боги и герои разлетелись по всему белу свету, и не исключено, что, попав в Грецию, Тваштар стал богом-кузнецом Гефестом, а громовержец Индра -- царь богов — громовержцем и царем греческих богов — Зевсом. В сказаниях Древнего Рима — они становятся богом-кузнецом Вулканом и громовержцем Юпитером.

В индийской мифологии Вритра — исполинский многоглавый дракон «Всепоглотитель».
Из священного напитка сомы и огня сотворил его божественный кузнец, демон-асур Тваштар.
Свернувшись в девяносто девять колец, разлегся Вритра на вершинах гор, перекрыл течение рек и поглотил их воды. И он становился все больше и больше, пожирая все живое: людей, птиц, скот...
— Он съест весь мир! — перепугались боги. — А потом и за нас примется!
И воззвали они о помощи к самому царю богов — громовержцу Индре. Надел Индра волшебные непробиваемые доспехи, взял меч, копье Амогха, разящее без промаха, и устремился на дракона Вритру.
Злобно зашипев, дохнул дракон на богов пламенем. Устрашились боги. Бежали, оставив Индру один на один с чудовищем. И вновь неустрашимый царь богов ринулся на дракона. Тогда открыл Вритра свою пасть и в мгновение ока проглотил Индру, а после заснул, сытый и довольный победой.
Тогда один из трех богов — создателей Вселенной — многорукий, трехглазый Шива, наблюдавший за сражением, подослал к дракону Вритре Зевоту. Широко раскрыв пасть, зевнул Вритра, и царь богов выскочил оттуда целый и невредимый. Отсек Индра своим волшебным мечом все головы дракона. Из черепа самой большой головы сделал он чашу и украсил драгоценными каменьями, а туловище рассек надвое. Та часть, что Тваштар сотворил из сомы,— поднялась в небо и стала Луной, а та, что сотворена была из огня, — осталась на земле...

Русские былины повествуют, что живет крылатый семиглавый дракон Горыныч на Сорочинских горах в глубокой пещере. Хранит он там разные сокровища и похищенных девиц, за которыми летает на Святую Русь. Не раз сходились в битвах с Горынычем богатыри, сам Добрыня встречался с ним не раз.
Однажды — когда повадился дракон прилетать в светлицу к некоей Марине Игнатьевне — Вынимал Добрыня саблю вострую, Воздымал выше буйной головы своей:
«А не хочешь ли, я Змей Горыныча Изрублю на части пирожные, Разбросаю во чистом во поле?» А и тут семиглав Змей Горыныч, Да и хвост поджав, да и вон побежал... И, бегучи, он, Горыныч, заклинается:
«Не дай Бог мне бывать вновь
к Марине в дом!»
Но не утихомирился дракон и после пережитого страха. Похитил он племянницу князя Владимира Забаву Путятичну, а потом и тетку самого Добрыни — Марию Дивовну. Тут уж борьба пошла не на живот, а на смерть.
Тучи нет — а только дождь дождит, Дождя нет — искры сыплются:
Летит Змеище Горыныще.
А как бросился Змей Горыныч,
Чуть его, Добрыню, огнем не спалил...
Но богатырь опять осилил дракона и на этот раз убил его. Много вытекло крови драконьей, трое суток стоял в ней Добрыня, не знал, как выбраться. На четвертый день Услышал Добрыня голос с небес:
«Ты бей копьем о сыру землю, Сам копью приговаривай:
„Расступиська, матушка-сыра земля! Пожрика всю кровь змеиную!"» И ушла в землю драконья кровь. С тех пор на Руси жить стало легче.
Все это рассказывают о семиглавом змее былины.
А в сказках Горыныч умеет еще и оборачиваться кем захочет: то добрым молодцем, то камнем, а то и веником. Сражается со сказочным Горынычем Иван-царевич, а если не он, то Иван купеческий сын или Иван крестьянский сын — и, конечно, в конце концов побеждают коварную нечисть.

В древнегреческой мифологии драконица Дельфина стерегла в Корикийской пещере, в Киликии, самого олимпийца Зевса. Его, «обезножевшего», принес сюда стоглавый дракон Тифон, пожелавший взять власть над миром, свергнув божеств Олимпа.
Спас Зевса хитроумный Гермес: он обманом выкрал у Дельфины сухожилия Зевса, вырванные Тифоном, и помог Зевсу «вставить» их на место, чем вернул громовержца в строй. Не удалось темным силам победить олимпийцев, Зевс снова стал править богами и людьми.

Одноглавый крылатый корейский царь драконов Ёнван обитает в прекрасном подводном дворце. Палаты его так просторны, что на ночь в них спускается солнце, а на день — луна. Среди многих сокровищ Ёнвана главное — волшебная жемчужина, она исполняет любые желания и защищает от опасностей.
Хотя Ёнван и живет под водой, но без труда передвигается и по земле, а иногда взлетает в небо. Это случается не так часто и предвещает смену императорской династии — то есть раньше предвещало, в былые времена, когда Кореей еще правили императоры. Теперь, конечно, это поверье не в счет.
Но зато до сих пор у корейцев считается, что увидеть Ёнвана во сне — к счастью. А если зачерпнуть воды из колодца, где царь драконов отложил яйцо, целый год в доме будет царить благополучие.
Есть еще одна корейская примета, она красиво называется «драконья вспашка». Дело в том, что зимой водоемы в Корее покрываются льдом. Но климат там довольно теплый, часто даже зимою светит солнце, и подтаявший лед выглядит как вспаханное сохой поле. В народе издавна считалось, что это работа Ёнвана. Если бороздки на льду направлены с юга на север -— год обещает быть урожайным. Если с запада на восток — неурожайным. В разные стороны — средним. Так что благодаря царю драконов в Корее можно легко предсказать будущий урожай.

Легенда о страшном драконе Иллуянке обязательно рассказывалась в древней Месопотамии в день праздника Пурулли, на котором чествовали бога грозы:
Так говорит Келла, жрец бога грозы:
«Пусть страна благоденствует и процветает!» И если затем она благоденствует и процветает, Люди празднуют праздник Пурулли.
То, что к чествованию бога грозы приурочена легенда об Иллуянке, не случайно. Всей истории мы не знаем, часть древнего текста, записанного на глиняных табличках, не сохранилась, часть — не расшифрована, но вот что известно.
«Иллуянка победил бога грозы и взял у него сердце и глаза. И бог грозы потерял свой образ.
Тогда бог грозы взял себе в жены дочь смертного человека. И она родила от него сына. Сын вырос и взял себе в жены дочь дракона Иллуянки.
Бог грозы сыну наказывает:
— Когда в дом войдешь к жене своей, попроси мои сердце и глаза».
Сын бога грозы так и поступил.
«Когда он пошел к ним, он у них сердце попросил, и они ему дали. Потом он у них глаза попросил, и они ему дали. И сердце и глаза он отдал богу грозы, отцу своему. И бог грозы сердце и глаза свои назад получил.
Когда он вернул себе свой прежний образ, он пошел к морю для битвы. И бог грозы дал бой дракону Иллуянке».
Но ведь сын бога грозы уже вошел в дом Иллуянки, стал его зятем и теперь должен был сражаться на стороне тестя! Поэтому он сказал отцу:
— Ты рази! Не жалей меня! «И бог грозы убил Иллуянку и сына своего вместе с ним».
Так пришел конец дракону Иллуянке. (Впрочем, некоторые ученые считают, что Иллуянка — не имя собственное, а существительное «дракон».)

У доброго корейского дракона Ёнвана есть довольно злобный подданный — дракон Канчхори, чей приход влечет за собой засуху и гибель всего живого. Корейцы говорят: «Куда ни придет Канчхори, там сытная осень становится голодной весной».

Китайские драконы недаром выделены особо. Они занимают центральное место в китайской мифологии. Мы ближе знакомы с драконами западноевропейскими — злыми, кровожадными и просто жадными. Китайские драконы — совсем другие, хотя, по мнению ученых, они и являются предками европейских. Но на этот раз яблочко упало от яблоньки довольно далеко.
Дракон в Китае, в Поднебесной, был, как правило, существом добрым, благодатным, милостивым к людям. За это китайцы своих драконов любили и воздавали им высокие почести. Среди многих титулов императора наиболее почетным был «живой дракон». Императорский трон* именовался «драконьим престолом». На гербе государства красовался дракон.
Легендарный правитель Китая Фуси ввел, по преданию, чины и ранги для чиновников и каждому из классов назначил особого драконьего покровителя. Так, парадные халаты чиновников высшего, седьмого ранга украшал вышитый золотыми нитками дракон лун, у которого на лапах было по пять когтей. Одеянию менее высокопоставленных лиц приличествовал дракон ман, обладавший всего четырьмя когтями. И так далее.
Драконы разделялись не только по числу когтей. На высшей ступеньке драконьей иерархии стояли драконы, умеющие летать. У них в подчинении находились духи-драконы. Затем — земные драконы: они когдато были летающими, но по разным причинам потеряли такую способность. Замыкали список подземные драконы, в чью обязанность вменялась охрана кладов.
Но и это еще не все. Китайцы делили драконов на желтых — хуан,
зеленых — цин, красных — чжу, белых — бай и черных — сюань, на чешуйчатых — цзяо, рогатых — цю и безрогих — ни. Были деления и более детальные: юнь-чи — облачный безрогий дракон, юнь-цю — облачный рогатый.
Драконы играли важную роль в китайской зоологии. Как утверждает древняя рукопись, «10 тысяч существ, пернатых, покрытых шерстью, чешуйчатых и панцирных, произошли от драконов».
Жители Поднебесной довольно хорошо представляли себе дракона и его повадки. Приведем описание драконов из старинного словаря. Словарь «Шовэнь» (I век нашей эры) рассказывает о драконе следующее: «Дракон — длинное из чешуйчатых существ. Может скрыться, может появиться, может стать тонким, может стать огромным... В день весеннего равноденствия взлетает в небо; в день осеннего равноденствия ныряет в бездну».
«Дракон погружается в зимнюю спячку. Если дракон зимой не уснет, холод убьет его».
«У дракона рога оленя, голова верблюда, глаза кролика, уши быка, шея змеи, чешуя карпа, когти орла, лапы тигра».
«Дракон может направлять тучи и дождь. Он вдыхает воздух и выдыхает облако». Это, наверное, одно из самых важных его качеств: драконы повелевают стихиями — дождями, ветрами, разливами. Если драконы вступают друг с другом в битву — на землю обрушивается страшный ли-вень. Когда дракон, находясь в небе, хочет пить, он притягивает к себе воду — и на море встают огромные волны и образуются смерчи.
Драконы исстари были для китайцев существами привычными. По свидетельству древнего автора Сымы Цяня, некоторые семьи даже выращивали драконов: «Некий Дун, знавший секрет кормления и приручения, получил от императора Шуня (2255— 2204 годы до нашей эры!) титул „кормящий дракона"».
А вот другая история: «Когда правитель Кун Цзя взошел на престол, с неба к нему спустились два дракона. Кун Цзя не знал, как их содержать, и назначил смотрителем некоего Лю Лэя». Этот Лю Лэй оказался шарлатаном, обращаться с драконами не умел, и самка быстро подохла. Лю Лэя казнили, нашли другого смотрителя, более опытного. В результате драконий самец «скоро снова стал веселым и бодрым, резвился в бассейне. Кун Цзя любил кормить дракона».
Не только простые люди, императоры, мандарины, полководцы, писатели и художники, но и серьезные ученые верили в существование доб-рых чудовищ и даже могли это логически доказать. Один «современник драконов» Ван Чун рассуждал таким образом: «Дракон имеет форму. Если он имеет форму, то может двигаться. Если он движется, то должен есть. Если он ест, то имеет материальную природу. Существо, имеющее матери-альную природу, реально».
Драконов существовало великое множество — от гигантских до совсем крошечных. Рассказывали даже о драконе величиной с мизинец — эдакий дракончик-с-пальчик.

У Небесного Владыки был волшебный двукрылый дракон Ин-лун. Он жил в северо-восточном углу Великой пустоши на южном склоне холма Сюнли, мог накапливать воду и изливать ее дождями. В сложных положениях Небесный Владыка при-бегал к помощи Ин-луна. Например, однажды во время потопа дракону было приказано отвести бездонные воды с земли в океан. Он ревностно принялся за дело. Вот как это происходило, если верить старинному рассказу: «Ин-лун полз, его хвост волочился по земле. По направлению, указанному хвостом Ин-луна, прорывались реки и каналы. Реки доходили до Восточного океана. Они сохранились до сих пор».
В другой раз Ин-лун участвовал в очень важном сражении. Ему было поручено залить противника потоками дождя. Дракон взлетел ввысь и разложил на специальной подставке дождевые тучи. Но — надо же такому случиться! — подставку установил он косо, и небывалый ливень хлынул на собственное войско. Небесный Владыка был очень раздосадован. Но в конце концов он все-таки одержал победу — и не без помощи Ин-луна. Дракон с устрашающим криком «га-га» кидался с небес на врагов; тех, кто не успевал спастись бегством, убивал. Однако Небесный Владыка остался недоволен неловким драконом: обес-силевшего, потерявшего способность летать Ин-луна оставили на поле бит-вы — поэтому там, на юге Китая, так часты с тех пор осадки.
А в небесном дворце стало некому управлять дождями. Без Ин-луна они стали нерегулярны. Это очень затрудняло жизнь людей, но через некоторое время они придумали средство против засухи: когда одолевала сушь, несколько человек, собравшись вместе, одевались Ин-луном и исполняли ритуальный танец дракона. Говорят, это помогало.

Лун-ван — хозяин водной стихии, владыка драконов. Он отличается необычайными размерами (около одного ли — примерно полкилометра — в длину) и невиданным богатством. Вот как выглядел его подводный дворец, расположенный на дне Восточного моря: «Это огромное сооружение с длинными аркадами, загнутой по углам крышей, причудливыми крытыми переходами и круглыми окнами и дверьми. Все его залы наполнены такими богатствами, о которых на земле и понятия не имеют: золотые резные двери художественной работы, украшенные драгоценными камнями, коралловые решетки, мозаичные картины из редких камней; стены, испещренные жемчугом и бирюзой; яшмовые полы, — всюду соединение блеска, красоты и достатка. В задних комнатах лежали груды драгоценностей, ссыпанные прямо на пол; в кладовых — неисчерпаемые запасы чрезвычайно вкусных кушаний и отличных вин».
Лун-ван был владыкой не только богатым, но и могущественным. Его подготовку к сражению описывает одна из легенд: «По всем направлениям мчались курьеры — самые быстроходные рыбы, — развозя приказанья. Все светящиеся морские рыбы и животные зажгли свои фонари, и при их свете шли приготовления к предстоящему выступлению в поход: мечи - и пилы-рыбы оттачивали свое оружие, молоты-рыбы обновляли обивку на обеих сторонах своих палиц, крабы подновляли бугорки своих клешней...»
Лун-вана очень почитали в Китае. Его храмы были практически не только в каждом городе и деревне, но и у каждого озерца, всякого колодца, хотя у всех этих источников были и свои духи-драконы, рангом пониже. Однако во время засухи все молитвы были обращены к господину драконов — ведь дождями распоряжался он. Если же мольбы не помогали, Лун-вану, несмотря на его богатство и могущество, приходилось худо. Его ругали, ему угрожали, а в начале XIX века император Цзя-Цин даже подверг драконьего владыку суду и приказал выслать его в Илийский
округ — дальнюю захолустную провинцию. Только просьбы перепуганных подданных смягчили императора, и Лун-ван был с дороги «возвра-\щен» в Пекин.
Еще более удивительные события наблюдал этнограф Л. М. Яковлев во время большого харбинского наводнения 1932 года. Когда все обращения к Лун-вану оказались бесполезны, его изображения вынесли из храма и торжественно зарыли на полузатопленном островке, так что голова чуть-чуть возвышалась над поверхностью воды; стоило уровню реки лишь немного повыситься, как дракон утонул бы. Лун-вану явно намекали: не хочешь думать о нас, подумай о собственной судьбе! Этнограф отмечает, что наводнение прекратилось.

Цзяо-лун — чешуйчатое водяное чудовище.
Это редкий для Китая злой дракон, пожирающий людей. Кроме че-ловечины, он любит жареных ласточек, а боится железа и пятицветных ниток. Поэтому, перебираясь через водную преграду в том месте, где может обитать Цзяо-лун, рекомендуется положить в карман металлическую пластинку и несколько клубков цветных ниток. Но остерегайтесь есть перед этим ласточек — от этого опасность нападения дракона возрастает!
Чтобы не перепутать злобного Цзяо-луна с кем-нибудь другим, следует твердо запомнить описание, данное в древней книге «Перечень деревьев и трав»: «Цзяо относится к драконам. Длиной более чжана (3,2 метра). Похож на змею, но имеет четыре ноги. Маленькая голова и тонкая шея. На горле белое ожерелье. Передняя часть груди красного цвета. На спине темные пятна. На боках как будто узоры. На голове — рога. Зубы выдаются из-за губ. Яйца, которые он откладывает, очень велики».

В китайской мифологии Цин-лун - Зеленый дракон, Страж Востока.
Это страшное с виду зеленое чудовище на самом деле чрезвычайно благожелательно к людям. Зеленый цвет дракона Цин-луна просто-напросто олицетворяет весну. Встреча с ним
сулит людям богатство. Все его тело, как и положено дракону, покрыто чешуей — но не обычной, а из золотых монет. Паря в разноцветных облаках, Цин-лун сыплет на землю жемчужины, золото, серебро, кораллы.
У корейцев дракона, охраняющего восток страны, называют Чхоннён.

Левиафан - «Извивающийся зверь». Мифическое морское чудовище, образ которого перешел из Вавилона и Ханаана как персонификация всех сил зла. Бог создал Левиафана, чтобы «играть в нем»; у него было множество голов; он был уничтожен Богом в доисторические времена. Огромные глаза позволяют видеть сквозь темную толщу воды. в двойной ряд острейших зубов сверкает в огромной пасти. Длинная тонкая шея которую венчает огромная вытянутая голова.
В библейской мифологии морское животное, описываемое как крокодил, гигантский змей или чудовищный дракон. В Библии упоминается либо как пример (наряду с бегемотом) непостижимости божественного творения (Иов 40, 20-41, 26; Пс. 103/104, 26), либо в качестве враждебного богу могущественного существа, над которым он одерживает победу в начале времён (Пс. 73/74, 14; Ис. 27, 1). Известен и в западносемитской угаритской мифологии, где Левиафан (Латану), воплощающий разрушительные силы водного мира, предстаёт как могучее семиголовое чудовище, которое борется с Валу (Алиййану-Балу) и Анат и оказывается побеждённым. Возможна также более отдалённая связь Левиафана с вавилонской Тиамат, олицетворяющей морскую стихию и при разделении верхних и нижних вод рассечённой пополам богом Мардуком. Ср. содержащийся в кн. Еноха и других источниках мотив отделения друг от друга Левиафана и бегемота в качестве чудовищ мужского и женского пола, в состоянии первоначального хаоса слитых воедино. По-видимому, мифы о Левиафане восходят к представлениям об олицетворённом первобытном хаосе, враждебном богу-творцу и некогда им покорённом, ныне же пребывающем в состоянии сна, однако могущем быть разбуженным (Иов 3, 8). В Библии наряду с Левиафаном названы близкие ему чудовища, поражаемые богом,- Раав и Таннин, а также рыба, проглотившая Иону.
Наиболее развёрнутое описание Левиафана содержится в книге Иова: «нет столь отважного, который осмелился бы потревожить его..., круг зубов его - ужас...; от его чихания показывается свет; глаза у него - как ресницы зари..., дыхание его раскаляет угли, из пасти его выходит пламя; он кипятит пучину, как котёл, и море претворяет в кипящую мазь; ... он царь над всеми сынами гордости» (41, 2-26). Как в Библии (напр., Иов 40-41), так и в позднейшей традиции Л. часто предстаёт вместе со своим сухопутным мифическим аналогом - бегемотом, у которого ноги, как медные трубы, кости, как железные прутья (Иов 40, 13-14). В апокрифах (в кн. Еноха, 4-й книге Ездры, «Апокалипсисе Баруха») и в агаде встречается ряд гиперболических описаний невероятной величины Левиафана. Так, дневной пищей Левиафану служит рыба
с рогами на голове, длиной в 300 миль; пар, испускаемый Л., способен вскипятить весь океан. В агаде и в апокрифах бегемот и Л. упоминаются обычно в связи с мессианскими и апокалиптическими мотивами. Мясо обоих животных, окончательно поражённых богом или убивающих в схватке друг друга, послужит пищей на пиру праведников в день пришествия мессии.

Лотан — злобный дракон о семи головах из мифологии Древней Месопотамии. В древних текстах упоминания о нем постоянно сопровождаются эпитетами «извивающийся», «вредоносный».
Справиться с Лотаном смогла только богиня Анат. В некоторых вариантах мифа, впрочем, эта победа числится за бесстрашным героем Баалом.
Средневековый персидский писатель и ученый Рашид ад-Дин сообщает в своем «Сборнике летописей»: «У монголов считается, что молния исходит от некоторого животного, подобного дракону, по имени Луу, и в тех областях жители будто бы видели своими глазами, как оно падает с неба на землю, бьет по земле хвостом и извивается, а из пасти его извергается пламя».
Очевидно, именно этим сказанием были навеяны следующие стихи:
Он похож на крокодила, когда в беге играет на небосводе, Как будто поднимается из моря его разгневанное темноцветное тело; Зарычит он, словно дракон, когда разгневается на мир. Изрыгает огонь и дым из пасти
и зубов своих.
Весьма уважаемые монголы, слова которых заслуживают доверия, настойчиво утверждают, что «сами неоднократно видели это».

В древнегреческой мифологии Ладон — огнедышащий дракон, никогда не смыкающий глаз. У древнегреческого поэта Гесиода в поэме «Теогония» («Происхождение богов») сказано, что Ладон появился на свет от союза морских божеств Форкиса и Кето.
Далеко-далеко, на самом краю земли, там, где день сходится с ночью, в незапамятные времена обитали прекрасноголосые нимфыГеспериды. Гуляли нимфы в чудесном саду, где росло дерево, склонявшее к земле тяжелые ветви. В темной зелени сверкали золотые плоды. Давали они каждому, кто к ним прикоснется, вечную молодость и бессмертие. Эта яблоня с золотыми яблоками — свадебный подарок Гере от богини Геи.
Яблоки бессмертия охранял посланец Геры Ладон, никогда не смыкав-ший глаз огнедышащий дракон.
Именно эти волшебные плоды, яблоки Гесперид, и велел царь Эврисфей добыть Гераклу — таков был одиннадцатый (по Аполлодору) подвиг героя. Много трудностей пришлось преодолеть Гераклу, прежде чем добрался он до волшебного сада на краю мира.
Бросился на героя грозный дракон, но запела тетива лука, и упал дракон, пронзенный стрелой Геракла. Ядом Лернейской Гидры были пропитаны стрелы героя, и били они без промаха. Погиб грозный страж Ладон, а Геракл отнес золотые яблоки в Микены царю Эврисфею, которому служил.

Мушхуш - В месопотамской поэме о сотворении мира рассказывается, что в незапамятные времена, когда еще не было ни земли, ни небес и в бесконечном океане, заполнявшем всю Вселенную, не появилось еще ни одного островка, между богами разразилась битва за власть. Чтобы одержать победу, олицетворение первозданного Хаоса Тиаматсоздала одиннадцать свирепых чудовищ: многоголовых змей, гигантских псов, крылатых драконов, полулюдейполускорпионов и прочих химер.
Остры их зубы, их клыки беспощадны! Она ядом, как кровью, их тела
напитала, В Ужас драконов свирепых одела, Окружила нимбами, к богам
приравняла. Если в битву пойдут, то уже
не отступят! (Перевод В.Афанасьевой)
Среди прочих чудовищ был создан ею и дракон Мушхуш. Он изображался с длинной птичьей шеей, змеиным жалом, с хвостом-змеей, львиными передними и птичьими задними лапами, был рогат и покрыт чешуей.
Но даже Мушхуш не помог Тиамат в битве с мудрым Мардухом, богом света: она потерпела поражение.
Встречается и другое название дракона Мушхуша — Сируш. При раскопках древнего Вавилона археологу Роберту Кольдевею посчастливилось найти огромные ворота, выложенные разноцветными изразцами с изображениями и реально существующих, и мифических животных. Есть среди них и чудовищные драконы. В основании ворот (они, как выяснилось, были посвящены богине Иштар) высечена надпись: «Сирушами я украсил стены... чтобы все люди смотрели на них и удивлялись».
Царю Навуходоносору, которому приписывается этот текст, удалось достичь цели: дракон удивляет. .

Нидхег - Ежедневно боги древней Скандинавии собирались под сенью священного ясеня Иггдрасиль, здесь они держали совет и вершили суд.
Глубоко в землю ушли корни ясеня, а под ними бурлил поток, имя которому — Кипящий Котел, и жил в нем дракон Нидхегг. Дракон этот подгрызал корни божественного дерева. Обитал он там не один:
Глупцу не понять, сколько ползает змей под ясенем Иггдрасиль... Они постоянно ясень грызут.
В ветвях ясеня сидел орел, обладавший великой мудростью. Он находился в вечной вражде с Нидхеггом. А белка по имени Грызодуб сновала вверх и вниз по стволу Иггдрасиля и переносила бранные слова, которыми осыпали друг друга орел и дракон Нидхегг.
Нидхегг грыз не только древесные корни. Была у него и другая пища — грешники. Праведники после смерти, если верить древнему мифу, попадают в Гимл, на небеса, или в горы Ущербной Луны, в чертог Синдри, сделанный из красного золота. Клятвопреступников ждет чертог на Берегах Мертвых: он огромен и ужасен, весь свит из змей, как плетень, и текут по чертогу ядовитые реки. Но хуже всех приходится грешникам, попадающим по смерти в воды Кипящего Котла: Нидхегг там гложет трупы умерших.